Вообще-то клаустрофобия не входит в перечень тревожных расстройств, перечисленный в классификаторе болезней. Однако наличие тех же симптомов, что и при агорафобии, позволяет включить ее в этот перечень, где тревога является объединяющим началом. Какой смысл выделять клаустрофобию, если она так похожа на свою противоположность - агорафобию? Поводом для этого я считаю те принципиальные различия, которые есть между ними. Чтобы их понять, достаточно разобраться в том, что напоминает любое закрытое пространство - будь то лифт, метро, или тесная кабинка раздельного санузла в собственной квартире. Все мои пациенты, которые обращались ко мне с подобными жалобами, с очень сильной и очень тревожной неохотой приходили к выводу, что все эти узкости и тесности - это места из которых, как кажется, уже никогда не выберешься. На вопрос: "Что это за узкое и тесное место из которого никогда никому не выбраться?" Следует один и тот же ответ: "Это гроб, могила".

Таким образом, переживания, возникающие в замкнутом пространстве - это переживания свершившейся смерти. Ощущение того, что тебя похоронили, причем заживо.

Можно, конечно, игнорировать эти ассоциации и считать, что клаустрофобия - это всего лишь "выученная" реакция, сохранившаяся с тех пор, как будучи ребенком посмотрели по телевизору "Сказку о царе Салтане" и очень испугались, когда царицу с сыночком закатали в бочку и бросили в море. Можно усмотреть в этом страх быть поглощенным "Злой Матерью", маскирующий стремление сохранять зависимость. Вот только стоит ли городить весь этот огород? Конечно, бороться со "смолеными бочками" и страхом поглощения гораздо легче - что ни говори, но этого не случится в действительности. А вот перспектива "сыграть в ящик" не то, что реальна - это гарантированная перспектива. Вот и боритесь после этого с неизбежностью.
В этом и заключается прелесть психотерапии (по крайней мере со стороны психотерапевта), что приходится находить выходы из безвыходных ситуаций. Как говорится: "Даже если вас съели - у вас все равно два выхода".